Почему у нас существует разномыслие в оценках государственных деятелей? Одни называют Ивана Грозного мудрым государственным деятелем, другие называют его кровавым маньяком, Петра Первого – гениальным реформатором, другие – тираном, Павла Первого – сумасшедшим тираном и деспотом, другие романтиком и Гамлетом на троне, царя Фёдора Ивановича – слабоумным и юродивым на троне, другие – святым и мудрым.
Всё дело в том, что, как верно подметил Иван Солоневич, «русская историография за отдельными и почти единичными исключениями есть результат наблюдения русских исторических процессов с нерусской точки зрения». Историческая наука в России формировалась под сильным влиянием Запада, который не хочет и не может понять великое богатство религии и культуры духовной предшественницы России – Византии, не хочет знать истории России, силы её православия, и его значения в деле формирования народности и государственности в России. В XIII веке Запад, завидовавший материальному богатству Византии, ограбил её, а чтобы морально оправдать этот разбой, всячески демонизировали её, называя православных Византии «такими еретиками, что даже Бога тошнит». Эта демонизация и отторжение перешли затем на Россию, как преемницу византийского православия.
Корни высокомерного, уничижительного мнения о наших государях и вообще о России уходят в XV и XVI столетия. В это время Западная Европа уже далеко ушла от христианства: отпадение от Православия, секуляризация в эпоху Ренессанса и Реформации, – определили взгляд на церковного человека, как на суевера. То, что царь много молится дома и в церкви, для них это показатель слабоумия, крайнего суеверия и аполитичности. Для них же совершенно ясно, что Бога нет, и верить в Бога могут только безвольные дураки. Столько времени царь теряет на «бесполезные» молитвы, на «идиотски-продолжительные» церковные службы, где уж ему найти время на политику?! Их короли, которых они считают великими реформаторами, героями и гениями, ещё больше времени проводили в пирах, попойках и разврате, чем царь Феодор Иоаннович в молитве, – у них было время на политику? А он молился о благоденствии своего царства, о победе русского оружия – и победил, лично возглавляя армию в походе на шведов, и возвратил большую часть того, что его отец потерял в неудачной ливонской войне. Молился о спасении Москвы и России от огромной крымской конной орды хана Казы-Гирея, провёл Крестные ходы вокруг русского лагеря и московских стен, и в этот же напряжённый день получил духовное уведомление от Господа, что враг завтра же бежит из России, о чём сообщил окружающим, и спокойно лёг спать. Молился, конечно, о всех ближних, о всех боярах, о Борисе Годунове, о всех государственных начинаниях, и Господь не оставлял втуне его напряжённые молитвы.
Не только Борис Годунов, но и все бояре служили при нём отменно. Интересно вспомнить, как ещё во время коронации, Феодор совершенно неожиданно отдал шапку Мономаха Милославскому, а державу – Борису Годунову, что вызвало удивление. Он духом прозрел их честолюбивые помышления, и этим поступком несомненно устыдил и остановил их.
К сожалению, мы до сих пор очень важное значение придаём мнению о нас иностранцев, совершенно не задумываясь о мотивах их суждений о нас. Вот мнения о царе Феодоре Иоанновиче современников-иностранцев: английский торговый агент Джером Горсей писал о нём, что «прост умом», француз Жак Маржерет писал, что «государь весьма простоватый …большую часть времени проводил в церкви»; английский дипломат Джильс Флетчер писал о царе, что «он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».
Особенно уничижительно о нашем государе говорили шведы и поляки, с которыми Россия находилась в состоянии войны. И неудивительно, что шведские источники называют царя Феодора помешанным и даже дураком. Ещё бы, по его молитвам шведов разбили, а польский воевода Стефан Баторий, собиравшийся в поход на Русь, внезапно умер, и поход не состоялся.
Но были и доброжелательные отзывы иностранцев, но все они отмечали его высокую религиозность. Голландский торговый агент в Москве Исаак Масса говорит о царе Феодоре: «очень добр, набожен и весьма кроток». Кроток! Это качество свидетельствует о сильном иммунитете от зла, значит Феодор был способен не заражаться злом и обладал смирением, а это качества духовно сильных людей. Немец Конрад Буссов видел царя Феодора «весьма благочестивым» и богобоязненным «на их московский лад».
Почему западные наблюдатели, как один, отмечают его неспособность к политике, и на этом основании делают вывод, что царь прост и глуп? Известно, что все разговоры о политике – обыкновенный страстный трёп с осуждениями, пристрастиями, высокоумными догадками и скоропалительными выводами; и когда к нему обращались иностранные «торговые агенты» со своими лживыми политическими разговорами, царь, как глубоко верующий человек, надевал личину политически индифферентного человека, из чего эти умники и решили, что царь глуп.
Настоящая политика – это не болтовня, а практика управления государством, и мы убедились, что эта практика при царе Феодоре была на высоте. Известно, что царь дважды в день встречался и беседовал с боярами и другими государственными людьми – после заутрени и после Литургии, и с Божией помощью были урегулированы все конфликтные ситуации с соседними государствами в пользу России. И внутренняя политика шла успешно, страна не только расширялась, но и крепла. Заметьте, что, как говорят историки, «поражение (Ивана Грозного) в Ливонской войне надолго подорвало внешнеполитические позиции России» (Скрынников Р.Г.).
Политика – это ещё и умение управлять людьми. Опять же по внешнему поверхностному наблюдению он никем и не управлял, само как-то управлялось. Но такого просто быть не может, и тогда придумали, что всем управлял боярин Борис Годунов. Управлял успешно ПРИ царе Феодоре, а когда сам стал царём, оказался политически несостоятельным.
И не только Борис Годунов, но и весь государственный аппарат при Феодоре Иоанновиче работал исправно.
Интересно, что отец его «царь Иван торжественно признал своего «смирением обложенного» преемника неспособным к управлению государством» (Ключевский В.О.). И слова эти о неспособности Фёдора к управлению государством принимаются многими, как само собой разумеющееся. А в действительности, надо признать, «гордостью обложенный» отец Фёдора царь Иван Грозный вот уж поистине несостоятельным оказался в управлении страной после 1560 года, когда страшная гордыня обложила и победила его. Когда, будучи царём, государем, управлял страной на уровне вотчинника, ослабил страну, разделив её на земство и опричнину. Боялся заговоров боярских, боялся измены, разогнал и казнил добрых и деловых своих помощников, проиграл главную свою ливонскую войну и в итоге разорил страну. Царь же Федор действительно был государственником, он совершенно не боялся бояр, потому что боялся только Бога, и даже не опасался своих приближённых, принимал их разумные советы, полностью доверял им в общем деле управления страной. Никак нельзя согласиться, что он был отодвинут от власти Борисом Годуновым, т.к. весь стиль управления, атмосфера государственной жизни России этого четырнадцатилетнего периода была христианской, «феодоровской», в отличии от последующих «годуновских» лет, когда Годунов стал царём.
И совершенно не прав В.О. Ключевский в своём утверждении о безволии Феодора: «Под гнётом отца он потерял свою волю, но сохранил навсегда заученное выражение забитой покорности. На престоле он искал человека, который стал бы хозяином его воли: умный шурин Годунов осторожно встал на место бешенного отца». Нет! Феодор Иоаннович не потерял свою волю, а с молодых ногтей, постепенно, под церковным водительством, подчинил свою волю воле Божией, и «умный шурин Годунов» никогда и нисколько не был, и не мог быть хозяином его воли.
Сила воли – это способность добиваться поставленных целей, это духовно-силовая часть личности. И эта силовая часть может проявлять себя в двух вариантах. Первый вариант, наиболее распространённый и очень заметный со стороны: человек, руководствуясь самолюбием и гордостью преодолевает внешние препятствия, навязывая свою волю другим субъектам, или ломая их. Такой человек легко становится добычей «мысленного волка», теряя остатки терпения и воздержания, он теряет способность любить других, об этом типе людей хорошо сказал свт. Феофан Затворник: «… охотник всегда повелевать и никогда повиноваться. Другие люди для него – средства для достижения целей. Он политикан, благодарности не жди от него, от других принимает услуги, как дань. При случае оскорбить, сделать насилие, оказать презрение, устрашить он не прочь. Ему желательно, чтобы его более боялись, нежели любили. Будучи на верху власти – он самоволен, жестокосерд; немилостиво наказывает, неохотно прощает; хочет править словом и взглядом, а не убеждением. К редким людям он уважителен, а искренен ни к кому. Посему он нетерпим в обществе, ненавистен людям и Богу». Этот вариант воли был ярко выражен у царя Ивана Грозного.
Второй вариант силы воли не так внешне заметен в своих проявлениях, как первый, но являет собой здоровье души и крепость духа – это проявление силы воли не в борьбе с другими субъектами, а в борьбе личности, её ипостаси, со своей собственной падшей человеческой природой, со своими многочисленными «хотяшками» и страстями, отказываясь от своеволия, добровольно подчиняет всю свою волю воле Божией. Эти люди становятся обладателями большого воздержания и огромного терпения, их мощь незаметна и подобна мощи воды. Вода всюду и всем необходима, вода не ломает, стоящее на её пути препятствие, а обходит его, сила её незаметна, но она вращает огромные турбины и даёт мощную энергию. Все святые обладали огромной силой воли, подчиняя её воле Божией. А живущие в своеволии, какой бы огромной она ни была, скатываются в демонизм.
Русские источники того времени рисуют образ царя Феодора в тонах превосходной степени. Знаменитый публицист XVII века Иван Тимофеев пишет: «Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен, и, подобно Иову, на всех путях своих сохранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать – он всего себя предал Христу и всё время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением – днём и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами … Монашество, соединённое с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей (жизни) одно имеет значение не меньше другого, (являясь) не распрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то, и другое было видимо одним только верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все могли видеть в нём царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями – монах».
В.О. Ключевский вынужден был признать, что «четырнадцатилетнее царствование Федора было для государства временем отдыха от погромов и страхов опричнины».
«Пискарёвский летописец» называет Феодора Иоанновича благочестивым, милостивым, благоверным, приводится длинный список его трудов, и кончина его воспринимается как катастрофа и предвестие грядущих бед для России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и благодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Федор Иванович… А царьствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Федор Иванович… тихо и праведно, и милостивно и безмятежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земли, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии».
«Пискарёвский летописец» сравнивает благостное правление Феодора Иоанновича только с таким же благостным правлением великого князя Ивана Даниловича Калиты. «По смерти Калиты Русь долго вспоминала его княжение, когда ей впервые за сто лет рабства удалось вздохнуть свободно» (Ключевский В.О.)
И другой летописец XVII века сообщает: «Бысть же той царь и великий князь Феодор Иванович всея Русии на Московском государстве зело тих и боголюбив, не таков, яко отец его …».