«Я, по милости Божией, священствую более 35 лет, и сколько дивного видел! На моих глазах вдруг ожил один умерший малютка, который скоро потом опять помер. Раз приезжает ко мне раскольник, и просит пожаловать к нему поскорее «с причастием»; отрок сын его, очень-де, очень плох: не умер бы… «А давно ли он болен?» - «Да уж давненько». Чувствуя что-то неладное, я спешу к умирающему, занятый мыслью: едва ли не к мёртвому требуют меня…
Приезжаю… И что бы вы думали?! Предчувствие не обмануло меня: бедный малютка лежит под образами без малейших признаков жизни – мёртвый! Не поверите, как мне сделалось жаль его и как досадно было на жестокого отца, душеубийцу детища своего. Заметно было – он и поехал-то ко мне от мёртвого тела… Пожалев о несчастной смерти малютки и мысленно прося пощадить несчастного в день страшного Своего пришествия, я благословляю его и ухожу… Но какое же чудо вдруг?!! Господи, Боже мой! Дивны дела Твои… – как и что вдруг случилось! Малютка вдруг встрепенулся, открыл глаза и уставился на меня. Я был крайне поражён явным чудом; однако не растерялся, но радуясь, тотчас же говорю ожившему: «Причастись, голубчик мой». Малютка пристально смотрит и слушает. «Желаешь ли причаститься, друг? Я нарочно приехал к тебе и принёс Христово причастие» – «Желаю, хочу! – громко воскликнул мальчик и, увидев маленькую девочку – сестру свою, заплакал и закричал: «Милая моя, дорогая ты моя, прости меня, прости… Мальчик был исповедован мною и приобщён Пречистых Таин Христовых. Слава Богу! Он ожил для того только, чтобы причаститься и потом снова умереть. Да, снова умереть: малютка ожил и опять вскоре умер. Если бы вторично не умер мальчик, то можно было бы предположить, что он замер в припадке и по миновании его выздоровел. Но он действительно умер, и только непостижимым смотрением Божиим ожил для того только, чтобы принять Тайны Христовы».
Рассказавший этот случай вспомнил рассказ своей матери, как в молодые годы её умирала её пожилая тётушка. Она уже была уложена в гроб. Утром третьего дня, в день назначенного погребения, вдруг смотрим, – говорила мама, – умершая раскинула сложенные на груди руки, открыла глаза и, приподнимая голову, как бы силится приподняться, но не может. Это сильно поразило нас, и мы были – ни живы, ни мертвы – страсть как испугались! ... – «Подойдите, родимые! – вдруг слабым голосом заговорила ожившая, – не бойтесь, ведь я живая! Подойдите ко мне! … Уж и не помню, как мы осмелились и высадили её из гроба. Она тотчас же велела позвать священника: «Забыла грех, покаяться нужно». Осмелившись и придя мало-помалу в себя, мы не утерпели, чтобы не спросить воскресшую: каково на том свете?? Что она там видела? – «Горе грешникам, родимые мои», – говорила нам тётушка. – Батюшки мои, горе! Живите, Бога бойтесь и друг друга не обижайте, да усерднее молитесь и во всех грехах кайтесь, в особенности не забывайте раньше исповеди в храме попросить прощения у обиженных вами. И она усиленно вскрикнула: «О горе, горе грешникам – беда там им страшная!» Больше ничего она нам не сказала и такой страх напал на всех, что мы и расспрашивать её более уже боялись. Священник тотчас пришёл к ней, исповедовал, причастил, о чём-то говорили. После его ухода она сказала только: «Простите меня все, мои родимые, Христа ради», и тут же Богу отдала душу свою.