В марте 1994 года офицер Николай Кравченко случайно попал в Троице-Сергиеву Лавру, где так же случайно встретился со старцем Кириллом. Старец спросил: «Ты военный? Оружие есть? Если было бы оружие, благословил бы, молитву прочитал на оружие. А если нет, то давай руки». Помазал ему руки и сказал: «Благословляются руки, держащие оружие на защиту других людей. Смотри, как в Евангелии сказано: Никого не обижай, довольствуйся своим жалованием». – «Ладно, батюшка, до свидания». Вдруг старец спросил: «Ты куда собрался-то?» – «В Югославию». – «Да нет. В Югославии без тебя разберутся. Здесь в России пригодишься. Только имей в виду, тяжело будет… Ну, ты всё помни и приезжай в Лавру. Ладно?» – И благословил.
Прибыл офицер в своё расположение на Кавказ. Тут неожиданно произошёл отбор, и его с товарищами оставили на Кавказе. Чеченская война была в самом разгаре.
Однажды в Грозном они попали в окружение. С Николаем были только неопытные солдаты-срочники. Шансов выбраться почти не оставалось. И тогда Николай взмолился, верно, первый раз в жизни, как мог: «Господи, сделай так, чтобы вырвались живыми из этого ада! Если эти бойцы живы останутся, если останусь жив, либо построю храм, либо буду участвовать в постройке храма!» Оказавшись в безвыходном положении, он решил пойти на прорыв чеченского окружения. Уверенности, что кто-то останется в живых после такого безумного броска, не было. Тем более с молодыми срочниками, от которых за версту мамкиными пирогами пахло. И они рванули со штык-ножами и арматуринами – навстречу превосходящему их по численности противнику. – «Христос Воскресе!» – неожиданно для себя закричал офицер, выпрыгивая из оконного проёма. – Ура! Христос Воскресе! – подхватили вокруг, и бежали плотной толпой, плечом к плечу, настигая и круша спины и головы моджахедов. – Ура! Христос Воскресе! – заскочили в остатки полуразрушенного здания. Сырой полумрак помещения вдруг наполнился заунывным воем – «Аллах акбар» – от которого стыла кровь в жилах. Чеченцы повалили, казалось отовсюду – сверху, спереди, сзади. Схлестнулись с русскими в карусели ярости, боли и смерти. – Христос Воскресе! Аллах акбар! – смешалось в едином хоре… Выстрелов уже не было, слышались только боевые выкрики, удары прикладов и металла о человеческую плоть, предсмертные хрипы заколотых, хруст костей и проломленных черепов… И прорвались… Все до единого. Прорвались без потерь.
Во время краткосрочного отпуска, оказавшись в Москве, Николай решил снова повидаться со старцем Кириллом. Рассказал батюшке эту историю. Он внимательно выслушал его и спросил: «Слушай, Николай, а ты ничего Богу не обещал? – Нет, вроде бы. – А ты подумай, вспомни… В Грозном, может быть… И тут Николай вспомнил, что пообещал Богу участвовать в постройке храма или построить храм самому. – Надо исполнять – строго указал ему батюшка. – Но сначала построй храм в душе своей. Священником тебе надо становиться, священником и больше никак. – Батюшка, какой из меня священник? Вот кому ещё в морду дать, так это могу, а по-другому у меня не получится. Отец Кирилл засмеялся, но не отступает: – У тебя другого выбора нет. Ты поживи в Лавре немного. Ты к такому заключению сам придёшь.
Прожил он в Лавре с месяц. И вот однажды утром встал и стал сам с собой разговаривать: «Кто, если не я, будет молиться за наших ребят? Поимённо их всех помню – и живых и мёртвых». Но сомневался долго, два с половиной года. Монахом быть не хотел. Батюшка сказал, чтоб искал невесту. Тяжело было перестраиваться, дважды уезжал из монастыря и возвращался. Вспомнил слова батюшки: «Ты молись, читай Евангелие, и всё будет устанавливаться по-хорошему». Попросил у Господа: «Господи, укажи, что мне делать?» Открыл Новый Завет и читает: «Пребывайте во Святом граде, доколе не облеку вас свыше». Обомлел он. Святой град – это и есть Сергиев Посад. Вот и всё, и вопрос решился. И невесту он в Лавре встретил, как прозорливо предвидел старец, и стал священником.