В ночь с 28 на 29 сентября снилось мне, – вспоминает граф М.В. Толстой, – будто стою я у себя в зале и слышу – раздаются голоса детей. Смотрю, проходят мимо меня в залу разные дети, и между ними Володя, наш недавно умерший сын.
Я с радостью кинулся к нему, он улыбается мне своей прежней ангельской улыбкой. Я протянул к нему руки: Володя, это ты? Он кинулся мне на шею и крепко, крепко обнял меня. – Где ты, моя радость, ты у Бога? – Нет, я ещё не у Бога, я скоро буду у Бога. – Хорошо ли тебе? – Хорошо, лучше, чем у вас. А у вас я часто бываю, всё около вас. Я всё почти один, только Мария Магдалина со мной бывает. Иногда мне делается скучно. – Когда тебе скучно? – Особенно когда плачут обо мне. А меня утешает, когда обо мне молятся, когда дают бедным за меня. Я всё молюсь, молюсь за мамашу, за вас, за братьев, за Пашу (сестру), за всех, кто меня любит. Милую мою мамашу обнимите за меня, вот так, крепко. – Ты с ней повидался бы, моя радость. – И повидаюсь, непременно повидаюсь. – Когда же? – Когда плакать перестанет. Тут послышался голос моей жены из коридора, я обернулся к ней, потом взглянул назад – его уже нет. Я проснулся с усиленным биением сердца, в таком волнении, что не мог удержаться от громких рыданий, которыми разбудил мою жену. В ту же минуту я набросал на бумагу виденное во сне слово в слово так, как было.
Блаженный Августин свидетельствует, что часто умершие действительно являлись живым людям, указывали им места, где были зарыты их тела без должного погребения, и просили для них такого погребения. Блж. Августин в письме к Еводию описал, как Господь вразумил неверующего врача Геннадия, который был очень милостивым к бедным и страждущим, но недоумевал и сомневался, как это будет жить человек после смерти? И вот Господь, видя его любовь к ближним, вразумил его о загробной жизни следующим образом. Однажды во сне Геннадию явился незнакомый юноша и велел ему идти за собою. Вошли они в какой-то город. Здесь Геннадий увидел великолепные дома, украшенные золотом, слышал торжественное пение, наполнившее душу его невыразимой радостью. – «Что это за город, и кто это поёт?» – спросил он у юноши. – «Это город Божий, – отвечал юноша, – а поют и веселятся в нём жители этого города, святые Божии!» После этого Геннадий проснулся, скоро позабыл про свой сон, не придавая ему особого значения.
Но вот, в другой раз, также во сне, является ему тот же юноша и спрашивает: «Узнаёшь ли ты меня?» – «Узнаю, отвечает Геннадий». – «А где ты меня видел?» – Я был с тобою в том неизвестном городе, где ещё так хорошо пели. – «Как же ты видел меня и город, и как слышал пение: во сне или наяву?» – Во сне. И теперь я сознаю, что вижу тебя и говорю с тобою также во сне. – «А где же теперь твое тело?» – В моей комнате. – «И ты сознаёшь, что глаза твои закрыты в теле, и ничего не видят; что слух твой и язык твой также не действуют? Какими же глазами смотришь на меня; как слышишь мой голос, как говоришь?.. Итак, вразумись, что и по смерти, и без телесных очей, ты будешь видеть и без тела будешь жить до всеобщего воскресения. Верь этому и не сомневайся о жизни души, по смерти тела». Юноша стал невидим: это был ангел Божий.