С 90-х годов огромное количество русских девушек, выйдя замуж за иностранцев, оказались за рубежом. У нас уже не вызывают удивления трагедии наших женщин, уехавших с зарубежными мужьями в страны Азии и Африки, где они неожиданно для себя оказываются «младшими жёнами». Но не менее трагичны истории русских женщин, обретших новую родину в Европейских странах, или в Америке. Только в Скандинавии почти каждый месяц случаются самоубийства молодых русских женщин, вышедших замуж за иностранцев.
Вот, например, рассказ Ирины Б., уехавшей с мужем норвежцем в Скандинавию. «Когда я покидала Россию, я знала только одно, что в Норвегии самый высокий уровень жизни. Несмотря на то, что я закончила МГУ и имела степень кандидата наук, моё образование Норвегия не признала. Хотя уровень образования в этой стране значительно ниже, чем в России. Мне предложили работать учительницей в школе. В сравнении с нашей системой образования, все норвежские гос. программы выглядят, как, по сути, для умственно отсталых. Задача гос. программы – выучить алфавит до 13 лет и научить детей считать – читать ценники в магазинах. С 1 по 7 класс там начальная школа. Мой старший сын учился в России в обычной школе. Поэтому в Норвегии он стал вундеркиндом. До 7 класса он не учил ничего – там не надо учить. В школах висят объявления: «Если родители попросят тебя сделать уроки – позвони. Мы поможем освободить тебя от таких родителей».
Я развелась с мужем через три года совместной жизни, после рождения второго сына. Это был конфликт культур. Три года я прожила с детьми одна. Со вторым, маленьким сыном, по закону, отец должен был встречаться. Госструктуры давили на меня, чтобы я отдавала ребёнка. Последний раз он провёл в семье отца целую неделю из-за температуры. При встрече мой маленький мальчик мне рассказал, что тёти и дяди, родственники его папы, делали ему больно в ротик и в попочку. В Норвегии сложилась традиция, увязанная на интиме с детками. Поверить в этот бред или ад – я поначалу не могла. Я написала заявление в полицию. С этого началось моё хождение по мукам».
В Норвегии, как и в других Европейских странах, действует ювенальная юстиция. Педофилия, по сути, не является преступлением, так же, как и мужеложство и лесбиянство. Ирину в полиции допрашивали 6 часов, а затем отобрали у неё обоих детей. Старший 13-летний сын Саша успел позвонить: «Мама, нас увозят в приёмную семью». По закону детей изымают без предъявления каких-либо бумаг. Ирина взяла себя в руки. Плакать в Норвегии запрещено, это расценивается, как болезнь, и ювенальная юстиция может применить принудительную психиатрию.
В Норвегии есть квота на изъятие детей у родителей. Органы опеки даже соревнуются по его выполнению. Детей от родителей передают приёмным родителям, и государство выплачивает приёмным родителям до 10 000 крон в день (50 000 руб.) Например, родители запретили ребёнку играть в компьютерные игры, т.к. он совсем запустил учёбу. «Находчивый ребёнок» пожаловался на родителей омбудсмену, и родителей лишили родительских прав, отдали приёмным родителям и спросили их: будут ли они разрешать ребёнку играть в компьютерные игры. И получили ответ: «Пусть делает, что хочет», ведь они за приёмыша будут получать большие деньги.
Искусственно разоряется институт семьи. Нам в России это кажется невероятным и невозможным. Но это факт. В Швеции, например, изъято около 300 000 детей, это уже целое поколение. Мигранты дают здоровое население Норвегии, потому что у них близкородственные браки не практикуются. Практически все дети, рожденные от одного или от двух русских родителей, ставятся на учёт, они претенденты № 1 на отбирание. Премии чиновникам выдаются за каждого изъятого голубоглазого малыша.
Специальные омбудсмены от ювеналки отслеживают права ребёнка. Никаких обязанностей у детей, только права. Существует презумпция виновности родителей перед детьми. Родитель виновен заведомо. Вам говорят: «Ты делаешь омлет не по норвежскому рецепту. Ты заставляешь ребёнка мыть руки. Значит, ты плохая мать, ребёнка мы отбираем!»
Сын Ирины бежал от приёмных родителей и написал в Российское консульство в Осло: «Я умру, но я всё равно убегу из Норвегии. Я не буду жить в концлагере». По интернету он связался с поляком К. Рутковским, которому удалось спасти свою девочку из норвежского приюта. Ирине тяжело было решиться, но выбор был страшный: погибнуть всем троим в Норвегии, или спасти хотя бы себя и старшего сына. Она вспоминает: «В Польше мы пробыли три месяца. Кровная мать только в России имеет принадлежность к своим детям. В Европе – нигде. Мой ребёнок получил сначала норвежскую приёмную мать. Из Норвегии в Польшу поступил запрос: «Некая женщина – то есть я – выкрала ребёнка с территории Норвегии». Тогда Польша, по законам Европы, предоставила моему ребёнку польскую приёмную мать. А чтобы взять ребёнка из Польши в Россию, моя мама – то есть бабушка моего сына, стала российской приёмной матерью». Таким образом, состоялся обмен между польской и российской приёмными матерями.
«Тайна беззакония в действии», – сказал ап. Павел, сатана делает своё дьявольское дело. И у нас в России постепенно внедряется эта пресловутая ювенальная юстиция под видом защиты детей от произвола родителей.