Когда свершилась в 1917 г. революция, митрофорному протоиерею Александру Парусникову было 38 лет, была семья, матушка и десять детей.
Семья о. Александра держала корову, единственную кормилицу десятерых детей. Но власти отобрали. Отец Александр собрал своих домашних и отслужил благодарственный молебен Богу, чтобы не озлобились дети: «Бог дал, Бог взял, Сашенька» – сказал матушке.
Прихожане любили священника за его доброту, отзывчивость и нестяжательность. Когда он уезжал на требы в деревни, супруга, бывало, говорила ему: «Отец, если тебе что-нибудь подадут, ты не забывай, что у нас в доме ничего нет». «Ладно», – отвечал отец Александр и возвращался без продуктов. Александра Ивановна взглянет на него и спросит: «Ничего нет?» – «Как я там возьму, когда там то же, что и у нас», – отвечал он.
Затем у о. Александра власти отобрали полдома, поселив туда начальника местной милиции, болевшего туберкулёзом в открытой форме. Любимым его занятием было ходить в ту половину, где жила семья священника, где жили десять детей, и плевать. Матушка становилась тогда перед ним на колени и умоляла не делать этого: «Мы виноваты, но пощадите детей». – «Поповская сволочь должна издохнуть», – говорил он в ответ. Вскоре заболел туберкулёзом сын, потом другой, затем заболела дочь, потом другая дочь. Не проходило года, как Александра Ивановна провожала кого-нибудь из детей на кладбище.
В школе детей преследовали, как детей священника. Бывали оскорбления и на улице от прохожих. Отец Александр внушал детям не заражаться злом: «Все невзгоды и оскорбления, это, дети, всё в нашу копилку». Его неоднократно вызывали в НКВД, советовали уйти из священников. Он всегда отвечал: «Я Богу служу, и до конца жизни останусь в храме». В марте 1938 года его арестовали. «Скажите, признаёте ли вы себя виновным в проведении вами контрреволюционной деятельности?» – спросил его следователь. «Я в предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю: контрреволюционную деятельность я нигде никогда не проводил и ни с кем никогда не разговаривал и не беседовал на эти темы».
Во время следствия протоиерей Александр сидел в камере при районном отделении милиции. Милиционеру Плотникову вменили в обязанность раз в неделю водить арестованного в баню. Накануне он глубокой ночью пришёл к матушке и сказал ей: «Завтра я вашего батюшку поведу. Приходите и спрячьтесь под мост. Я к вам туда его приведу». Там Александра Ивановна передала батюшке чистое бельё, и кое-что из еды, с учётом того, что у о. Александра на допросах были выбиты все зубы.
Из тюрьмы о. Александр передал несколько записок на папиросной бумаге, которые пронёс один из освободившихся заключённых в каблуке сапога. В них священник писал матушке и детям: «Дорогая Саша, спасибо тебе за счастье, которое ты мне дала. Обо мне не плачь, это воля Божия». «Дети мои, всех вас целую и крепко прижимаю к сердцу. Старших почитайте, о младших заботьтесь. Маму всеми силами охраняйте. Бог вас благословит».
Тройка НКВД приговорила о. Александра к расстрелу. Протоиерей Александр Парусников был расстрелян 27 июня 1938 года и погребён в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.