Православные люди знают, что прародительское грехопадение отделило людей от Бога. Люди стали гордыми и разучились любить. Гордость – это слабость, гордые люди неспособны любить, и ломаются под житейскими невзгодами. Гордость побеждается смирением. В смирении – сила. Эта сила приобретается в монастырях.
С раннего детства грек Яннакис мечтал стать монахом. Подростком он отправился на Афон под руководство опытного подвижника Старца Иосифа Исихаста. «Прежде чем началась Литургия, на меня надели подрясничек со столькими заплатками, что никто не знал, какая была его изначальная ткань. Мне казалось, что я надел что-то царское, очень славное и очень светлое. У меня была такая радость! После Литургии Старец сказал мне: «Пойдём, перекусишь немного». Старец дал чай из розмарина, червивые сухари времён Ноя и сыр, который и топором не разрубишь. Камень, обезжиренный, червивый. Кто знает, какого он века был? «Ешь, мой монашек, ешь, потому что сейчас пойдёшь таскать». Таскать пришлось много от моря в гору по вырубленным в скалах ступеням. «Я был скелетом. Скелетом! И с постоянно повышенной температурой». Когда закончили, Старец сказал: «Не думай, что ночью ты будешь спать. Нет! У нас ночью бдение! Кто восемь, кто десять часов с чётками, поклонами и чтением. Сделаешь каких-нибудь 500 земных поклонов – тогда и посмотрим, что с тобой делать». И началось у меня бдение каждую ночь. С самого начала меня осаждали помыслы, особенно гордость, которая противостояла советам и указаниям Старца и требовала объяснений: «Почему он мне это говорит?» «Почему он так со мной обращается?» Я понимал, что эти помыслы от дьявола, который хочет разрушить мои отношения со Старцем и отсечь подачу мне духовного питания. Старец сказал: «Ты пришёл сюда спасти душу, для этого надо отречься от себя, отсечь свои страсти, смириться, пришёл, чтобы тебя судили, а не ты судил». Я знал, что главное – угодить Старцу. Угодил Старцу – угодил Богу. Знал, что вежливость монаха состоит в том, чтобы его уста всё время произносили «простите» и «благословите». Если отсекают твою волю, смиренно уступай и говори: «Буди благословенно». Но это отсечение своеволия очень и очень трудно. Как и у всех в миру, моя гордость была выше меня ростом. Я думал, что представляю из себя нечто, потому что с младенчества вёл строгую жизнь, постился, молился, жизнь моя была совершенно непорочной и чистой. Но Старец своим острым взором заметил, какой зверь живёт во мне. И взялся его убить. Он хорошо умел прокладывать путь смирению. Старец Иосиф меня непрестанно обличал, ругал, оскорблял – прекрасное лекарство! Он решил из дубины сделать человека, и каждый день обтёсывал меня топором. Чтобы ко мне обратиться, позвать меня, он употреблял всевозможные оскорбительные слова и эпитеты. Вот что было мучением! Все те годы, что я был рядом с ним, я только два раза услышал из его уст своё имя. Обычно он звал меня так: дурень, косорукий, фефёла, дюдюня, малой и другими подобными прозвищами. По имени – никогда. День и ночь непрестанный нагоняй. Ох-ох-ох, что со мной делал Старец! Я не мог перевести дух от взбучек. Однажды он спросил меня: «Слушай, малой, что ты еле ноги таскаешь?! Скажи-ка, что ты сделаешь, если однажды какой-нибудь брат потеряет с тобой терпение, накричит на тебя и даст оплеуху?» – «Я скажу: «Простите». – «То есть скажешь: «Простите?» – «А что же ещё я скажу?» – «Ладно, посмотрим», – и он меня отпустил. А вскоре я получил и оплеуху прямо в церкви, за то, что неправильно пел: «Что ты поёшь?! Дурень! Разве так поют, идиот?!» – «Прости, Старче». – «Прельщённый! Сейчас же, по окончании Литургии, становись у двери на колени и проси прощения у всех проходящих, как человек в прелести»…
Яннакис стал впоследствии знаменитым афонским старцем Ефремом Филофейским.