Один монах из Троице-Сергиевой лавры рассказывает: «Идя по скиту, зашёл я к Вуколу, послушнику покойного схимонаха Моисея. В тот день, когда я был у него, его соборовали. Увидав его в благодушном состоянии, я спросил: «Что, отец Вукол, видно, в путь собираешься?» - «Да, батюшка, помолись, да пошлёт мне грешному Господь Свою милость». – «Кланяйся от меня своему отцу Моисею». – «Я ныне, – говорит больной, – виделся с ним, он был у меня, и вот здесь читал акафист Богоматери, и меня, как и прежде бывало, заставил петь припевы, и так всё правило совершил у меня. И сказал мне с радостью: «Мы с тобою и там вместе будем жить, мне позволено прийти проводить тебя туда». Помолились мы ещё с ним, и я как бы совершенно был здоров, перекрестил он меня и отошёл. Так я, батюшка жду – не дождусь, когда Господь пошлёт перевести меня отсюда. Отец Моисей сказал, что там несказанно хорошо».
Смерть никого не оставляет, и чем дольше мы живём, тем ближе она к нам. Этот предел Божий как неизвестен нам, так и весьма страшен. Неизвестен, потому что смерть похищает без разбора старых и молодых, младенцев и юношей, готовых и неготовых, праведных и грешных. Отсюда мы отходим или в вечное блаженство, или в вечную муку; или в место радости или в место плача. Отсюда мы начинаем или вечно жить, или вечно умирать; или вечно царствовать со Христом и святыми Его, или вечно страдать в аду с сатаной и аггелами его.